12:12 19 августа 2020 г.
После небольшого перерыва мы продолжаем совместную с ЧГХМ рубрику «Чебоксары глазами художников». Слово Марии Готлиб, научному сотруднику отдела внешних коммуникаций ЧГХМ.
Совершенно особое место среди чебоксарских пейзажей занимают работы Виктора Бритвина. То есть многие из них и не пейзажи вовсе, а части маленьких и больших историй, романтических и философских, пронизанных легкой ностальгической грустью или тревогой, свежих, как первый радостный глоток прохладного воздуха. И хотя город в них не главный персонаж, мысли и чувства писателя о чем-то другом, но такая органическая часть всего, что, кажется, только тут оно и могло происходить.
В этих картинах мало узнаваемых деталей, но если вы когда-нибудь бродили по узким улочкам в центре, заглядывали во дворы, засматривались на цветущие вишни на Электрозаводской, то непременно их узнаете. Ведь здесь самую важную роль играет именно впечатление, и городская среда воссоздается не с повествовательно: вот храм, вот улица, вот памятник – а словно бы музыкой, от сердца к сердцу.
Мне удалось поговорить с Виктором Глебовичем об истории этих работ и его личных Чебоксарах.
- Виктор Глебович, ваше имя чаще ассоциируется с замечательными иллюстрациями, иногда – с живописными работами, но эти акварельные Чебоксары мало кому знакомы. Когда они появились?
- Я могу сказать точно, когда это началось. Мне было 42 или 43. Это были 90-е годы. Время, когда я потерял всякую связь с издательствами и по своей прямой профессии не мог работать вообще, работал только в училище, и с этим была связана довольно мрачная полоса в жизни, потому что не было ни любимой работы, ни денег. А все равно требовался какой-то творческий выплеск, что-то хотелось делать. Я почувствовал, что просто немножко закисаю, и у меня возникла потребность работы не столько с натуры, сколько по впечатлению. Я довольно поздно возвращался из училища, и взял себе за правило: идя домой, каждый раз выбирать новые маршруты и что-то такое отмечать интересное, что мне нравилось в чебоксарском пейзаже. Это не было стремление изобразить именно парадные Чебоксары. Это были мои ощущения. И, приходя домой, я делал эти работы именно по впечатлению. Они были маленькие, между А4 и А3, и постепенно их накопилось довольно большое количество.
Когда мне предложили сделать выставку (а это была моя первая персональная выставка в Чебоксарах, на балкончике, в «Сурпане»), я остановился на этой вот серии. Возник вопрос, как ее назвать, и очень к месту пришлось слово «Настроение». Собственно, настроение, всегда разное, там и было главным, а не какие-то конкретные места.
Я ведь в Чебоксарах родился, и знаю их с рождения, они росли и строились на моих глазах. Моя мама родом из Харькова, ее семья приехала сюда в 1941 году, когда был эвакуирован электроаппаратный завод. Ехали очень долго, чуть ли не три месяца. Она очень хорошо помнит, хотя ей было тогда 11 лет. Мужчины ночевали на платформах со станками, а женщины в теплушках - там были сделаны полки. Они не спускались с третьих полок в течение нескольких месяцев, поэтому их пришлось потом учить ходить. Бомбили их, они чуть не попали в окружение под Москвой… то еще было приключение.
Приехали в октябре, практически на голое место. Был очень ранний снег, и станки везли на санях (тут был всего один грузовик), спускали все это на руках – жуткое дело.
- Да, у нас в собрании есть эскизы Сверчкова и Теребилова к «Монтажу электрооборудования на ЧЭАЗ» … На финальной картине-то – все более-менее. А на эскизах – действительно страшно. Старики, дети, все это на руках, на санях, и все замороженные, стекол нет никаких в цеху, где они это собирали.
- Вообще то, что делали эти люди – это такой подвиг!.. Собственно, мой дед, отец моей мамы, Федор Иванович Недёргин… Мне очень хочется о нем что-нибудь написать, потому что это была личность выдающаяся. Потрясающий по жизнелюбию, по силе духа,по тому, что он сделал для завода. Он ведь сызмальства работал на ХЭМЗе, и на фронт его не пустили, дали поручение партийное: сопровождать завод, станки. Он был превосходным наладчиком, знал все станки досконально. После войны ему дали «капитана» и отправили в Дрезден, и он оттуда вывозил немецкие станки. Причем они до сих пор работают!
И они здесь жили, и мама потом осталась, она здесь училась и здесь познакомилась с отцом. Они поженились в Чебоксарах. На этой Харьковской улице я, собственно, и родился.
Я помню город, когда на проспекте были еще деревенские деревянные мостки, меня мама возила на саночках встречать папу с работы. Транспорта практически не было еще тогда. Помню избушки, деревянные дома, старую Красную площадь… все это будто сейчас у меня перед глазами. И то, что произошло потом, пока мы учились в Ленинграде, совершенно обескуражило. Когда вернулись в 1983 году, мы не узнали Чебоксары, не узнали наш город, потому что его самая колоритная часть была разрушена. И этот котлован… не котлован, здоровенный пустырь перед училищем… все это действовало угнетающе.
Сейчас мне нравится наш город, нравится, как он выглядит, как разрастается, формируется, нравится архитектура - мне кажется, она у нас интересная. Вообще вот этот рельеф, на котором стоят Чебоксары - это огромный плюс. Хотя есть, конечно, у нас и позорные места, за которые стыдно (страшный долгострой на заливе, Дом пионеров, памятники досадные).
- А какие места вам нравятся?
- Наш дом - проспект Ленина, 1 - мне кажется, он очень красивый, я его много раз писал с разных сторон - и соседние дома, вот эти, с огромными балконами, весь этот район. Честно говоря, если бы у меня было время так походить по Чебоксарам, здесь очень много красивых мест. Причем таких не парадных, а мест, которые интересны с точки зрения художника. По пластике, по тому, как они выстраиваются. Я, конечно, не имею в виду современные районы, хотя они мне и нравятся чисто по-человечески (я вот так представляю, что приехал бы сюда в гости – меня бы все это впечатлило, здорово город строится). Но там, на мой взгляд, есть один минус: эта архитектура очень плохо вяжется с пейзажем.
Но и в этом плане есть для художника какой-то выход, какая-то тропинка, которая позволяет сделать хорошую, интересную работу – это впечатление. Я никогда не любил рисовать архитектуру, не люблю монотонности в работе - все эти окошки вырисовывать - меня это угнетает… Однако вот идешь по какому-нибудь проспекту, чувствуешь динамику, движение – и уже все по-другому. В любом случае важно отношение. Если отношение есть, все будет отлично.
На этом мы пока прервемся, но в скором времени ожидайте продолжение разговора с Виктором Глебовичем и рассказ о его картинах, посвященных Чебоксарам историческим, Никольскому женскому монастырю и Марии Шестовой. Материал подготовлен научным сотрудником отдела внешних коммуникаций ЧГХМ Марией Готлиб.
#ПерлеЧебоксары #551
Управление культуры и развития туризма администрации города Чебоксары